Старая бумага упорно заворачивается по сгибам, продавленным больше шестидесяти лет назад. Выцвели чернила, поблекла типографская краска на почтовых открытках. Письма с фронта до сих пор бережно хранят во многих семьях. У каждого треугольника своя история: счастливая или печальная. Бывало и так, что иногда весточка с фронта о том, что родной человек жив-здоров, приходила после страшного казенного конверта. А матери и жены верили: похоронка пришла по ошибке. И ждали — годами, десятилетиями.
Письма с фронтов Великой Отечественной войны — документы огромной силы. В пропахших порохом строках — дыхание войны, грубость суровых окопных будней, нежность солдатского сердца, вера в Победу…
Важное значение в годы войны придавалось художественному оформлению связывающей фронт и тыл почтовой корреспонденции — конвертов, открыток, бумаги.
Это своеобразная художественная летопись времен военного лихолетья, обращение к героическому прошлому наших предков, призыв к беспощадной борьбе с захватчиками.
16-летняя Соня Степина не сразу решилась написать бывшему учителю математики Михаилу Еськину письмо на фронт и признаться ему в любви. И только после нескольких писем, которые получил от него коллектив школы, Соня послала Михаилу весточку. В ней девушка писала: «Часто вспоминаю ваши уроки, Михаил Петрович. Помню, как дрожала и трепетала при каждом звуке вашего голоса…»
И вскоре командир взвода Михаил Еськин ответил Соне: «Я прочитал твое письмо с большой радостью. Ты не представляешь, как счастливы здесь люди, читая письма от знакомых и близких». Переписка стала постоянной. Когда Михаил сообщил Соне, что «немного поцарапан и теперь отлеживается в медсанбате», девушка с горячностью ответила: «Я бы прилетела, будь у меня крылья…» Молодые люди полюбили друг друга.
Почти три года длилась эта переписка. В 1944 году Михаил и Соня поженились.

С началом военных действий миллионы людей оказались в действующей армии. Шла массовая эвакуация из прифронтовой полосы. Многие люди поменяли адреса, место жительства. Война разлучила тысячи семей. Вся надежда была на почту, которая помогала найти близких — в тылу и на фронте. Ежедневно уходили на фронт тысячи писем, открыток, газет и журналов. Не меньше шло писем с фронта — в разные города, поселки и села, туда, где были оставлены родные люди.


Многие письма бойцов написаны бесхитростным языком, в основном о том, что их волновало. Только вот читать эти строки сложно — комок застревает в горле, а на глаза наворачиваются слезы. Василий Иванович Волков, житель Алтая, где осталась его семья, в письме обращается к жене: «Многоуважаемая Маня! Шлю привет детям — Зое, Коле и Вале. Я жив-здоров. Манечка, береги детей. Обрати внимание на здоровье Зои. Она у нас слабенькая. Ей нужно пить молоко».
Война никого не щадила. Жестоко она обошлась и с этой семьей. У Василия Волкова в годы войны погибли два брата. Его сестра Мария жила в Ленинграде, где заведовала детским садом. Во время переправы по «Дороге жизни» машина с детьми от артобстрела на ее глазах ушла под лед. Потрясенная увиденным, Мария тяжело заболела, а в 1947 году умерла. Погибли в боях и братья жены Василия Волкова. Сам старший лейтенант Василий Волков пал смертью храбрых в 1943 году. Трудно пришлось Мане Волковой. Зое в это время только исполнилось 10 лет, ее сестре Вале — 7, братику Коле — 3 года.

Сегодня почти невозможно найти музей или архив, где бы не хранились письма фронтовиков, до которых подчас у исследователей «не доходят руки». А ведь история Второй мировой войны глазами ее участников — важный исторический источник. И специалисты считают, что работу по сбору писем с фронта надо продолжать, ибо уходят из жизни хранители солдатских писем.
Без малого 60 с лишним лет собирает письма фронтовиков москвич, майор в отставке Юлий Соломонович Лурье. Первым письмом в этой большой коллекции стало письмо отца с фронта, которое семья Юлия получила в 1941 году. Сам Юлий в ту пору был подростком. В большом собрании писем Лурье фронтовые вести воинов — от солдата до маршала. Так, рядовой Виталий Ярошевский, обращаясь к матери, писал: «Если погибну, то погибну за нашу родину и за тебя». Петр Сорокин, пропавший без вести в 1941 году, успел написать всего несколько писем своим родным. Вот строки одного из последнего.
«Здравствуй, мамочка! Не беспокойся обо мне… Я уже прошел боевое крещение. Будем в Кронштадте, обязательно пошлю тебе шелк на платье». Но не успел.


В родной город слал свои весточки жене и маленькому сыну Алексей Рогов, командир эскадрильи авиаполка, совершивший более 60 вылетов. В каждом его обращении к жене чувствуется неподдельная любовь и тревога за близких. «Девочка моя, — писал Алексей жене из Новочеркасска, — приготовь себя к разлуке. Впереди 1942 год. Живи, как и я, надеждой на встречу». Следующее письмо он отправил домой из Московской области: «Здравствуй, Верусинька, и сынулька Эдинька! Верушечка, не грусти. Готовься к зиме. Купи сыну валенки и сшей ему шубку. Люблю вас. Алексей». Последнее письмо датировано началом октября 1941 года. Его Алексей написал за несколько дней до своей гибели. Звание Героя Советского Союза он получил посмертно.
Дожить до победы мечтал Николай Дронов, погибший под Керчью в 1942 году. «…Свободного времени мало. Многому приходиться учиться на ходу. Но не стоит унывать. Мы победим. Мама, папа и бабушка, за меня не беспокойтесь. Не плачьте. Все хорошо. Ваш сын Коля».

Не было на фронте человека, который бы не скучал по родному дому. Неслучайно почти все письма начинаются с обращения к родным и близким: «милая мама», «мои родные», «дорогие мои дети», «любимая Маша» и т.д. Как правило, в письмах бойцов встречаются короткие повествования о войне. Отправляли родным стихи, фотографии, вырезки из газет-листовок. Поскольку письма писали прямо с поля боя, «с переднего края», фронтовики по мере того, как шла война, все чаще указывали места, где шел бой. Обычно всего одной строкой: «пишу из Пруссии», «отстояли Одер», «привет из Беларуси».
До самой победы воевала гвардии старшина Наталья Черняк. В своем письме матери она писала: «Милая, мама! Вчера у нас в части был большой праздник. Нашему корпусу вручили Гвардейское знамя. Мамочка, мне выдали новые сапоги. Мой 36-й размер. Представляешь, как я довольна. Сейчас 3 часа ночи. Сижу на дежурстве и пишу тебе. Читаю в свободное время Маяковского. Да, чуть не забыла, мамочка, пришли мне ноты: вальсы Штрауса «Весенние голоса», «На голубом Дунае», украинские и русские песни. Это нужно для нашего оркестра».
Долго хранились в семье москвичей Зенько письма с фронта Фадея Фадеевича Зенько, пока его родственники не передали их в музей. Фадей Зенько незадолго по победы погиб. Его письма адресованы жене Анне и детям. Вместе с сотрудниками института инженеров железнодорожного транспорта она была эвакуирована на Урал. Анна Ивановна с двумя детьми поселилась в селе, где ее избрали заместителем председателя колхоза.


Трудно было, тяжело. Но выжить помогали ей письма от мужа. Он тревожился о том, как его жена и дети перенесут уральские морозы: «Это замечательно, что вы приобрели валенки. Надо сшить шапки-ушанки, чтобы наши малыши не замерзли. Анечка, не забывай думать о себе». Чувствуется огромное желание мужа хоть как-то уберечь от невзгод жену и детей. Дети Фадея Зенько вспоминали, что мать, читая письма с фронта, то плакала, то смеялась. Они заряжали ее своим оптимизмом.
В колхозе не хватало людей, не было в достатке техники, трудности были с семенами. Анне Зенько, вчерашнему инженеру одного из ведущих московских институтов, совсем было непросто приспособиться к сельской жизни. О том, что она трудилась, не покладая руку, говорилось в очередной весточке мужа: «Узнал, Аня, в твоем письме, что отзывы руководителей района о тебе хорошие. Очень рад и горжусь. Ваши успехи — наши успехи».
Многие военные открытки сопровождались не только картинками, но и официальной цитатой Сталина: «Мы можем и должны очистить свою землю от гитлеровской нечисти». Люди писали в письмах и открытках, приближая победу: «Я буду бить врага до последних сил…», «…отомщу за разрушенное село», «Верю, что расквитаемся с фрицами», «Мама, немчура бежит от нас, мы им зубы переломали»…

Конвертов не хватало. С фронта приходили письма-треугольники. Отправляли их бесплатно. Треугольник — это обычный лист из тетради, который сначала загибали справа, потом слева направо. Оставшуюся полоску бумаги вставляли внутрь треугольника.
Уже давно переписка близких людей той поры перестала быть личным делом. Это уже история. В историческом музее города Рославля собрана большая коллекция фронтовых писем. Николай Иевлев написал свое письмо домой за 3 недели до начала войны: «Мама, обо мне не тревожьтесь. Все хорошо. Очень жаль, что нашим садом некому заниматься. У нас ведь чудесные яблони. В месте, где находится наше военное училище, очень красивые леса. По утрам можно увидеть лосей».
Леонид Головлев почти два года не мог отыскать свою семью. Только в 1943 году близкие получили от него письмо: «Ничего не знал о вашей судьбе, тревожился. Не могу представить, как вы пережили оккупацию. Будем надеяться, что теперь все будет хорошо. Что сказать о себе? Воюю. Жив и здоров». Леонид пропал без вести в 1944 году. Отцовской любви полны письма Николая Фескина. В тылу у него остались жена Евдокия и трое детей. Вот несколько фраз из письма фронтовика: «…Целую вас много раз. Очень хочу увидеть. Дети — Валя, Витя и маленькая Мирочка — мне снятся».

В 1995 году дочь Николая Фескина Мира Колобнева передала письма отца в музей.
Человек всегда остается человеком, даже в самых сложных условиях. В годы войны молодые люди часто переписывались заочно. Так, офицер действующей армии прислал незнакомой ему Екатерине Катаевой письмо с фронта. Екатерина Карповна говорила, вспоминая это время: «Наших женихов поубивало на войне. Мой парень погиб под Сталинградом. А тут пришло письмо от Семена Алекимова. Поначалу не хотела отвечать. А подумала о том, как наши солдатики там воюют и ждут писем, решилась на ответ».
Нелегко жилось Кате. Их было пятеро у матери. Отца не стало в 1936 году. Чем больше переписывались молодые люди, тем крепче становились их чувства. Старший лейтенант Алекимов не раз был на волосок от смерти. Помнит, как чудом выжил во время бомбежки, когда их взвод переправлялся через реку Березину, как бывали под обстрелами немецких самолетов. После войны Семен Алекимов скажет: «За один день на войне проживаешь и десять жизней, и десять смертей. Но всегда мечтал о своей Катюше». Катя и Семен сумели пережить все невзгоды, судьба соединила их.

Почти в каждом солдатском письме можно прочесть строки о боевых товарищах, погибших в боях, желании отомстить за них. Кратко, но драматично звучат слова о гибели верных друзей в письме рядового Алексея Петрова: «Наш танковый корпус вышел из боя, а людей погибло много». А вот что писал сын Иван отцу в деревню: «Батя, какие идут тяжелые бои… знал бы ты, как сражаются мои товарищи».
Солдат Владимир Трофименко сообщил своим близким в Сумскую область: «Мы нанесли под Бобруйском тяжелый удар по немцам. Хочется, чтобы 1944 год был последним годом войны. Теперь немцы поднимают руки перед нами, молодыми солдатами в запыленных гимнастерках. Я уже сейчас вижу будущее мирное время, слышу пение девушек, смех детей…» Это письмо, как и другие весточки от Владимира, попали в местный музей. За годы бумага стала совсем прозрачной. Но хорошо видны слова автора. Есть в письме и вычеркнутые строки. Эта цензура постаралась. Везде пометки: «проверено военной цензурой».


Еще в августе 1941 года в газете «Правда» в «передовице» было написано о том, что очень важно, чтобы письма находили своего адресата на фронте. И далее: «Каждое письмо, посылка…. вливают силы в бойцов, вдохновляют на новые подвиги». Не секрет, что немцы уничтожали узлы связи, разрушали телефонные линии. В стране была создана система военно-полевой почты под началом Центрального управления полевой связи.
Только в первый военный год Государственный комитет обороны принял несколько решений, которые касались продвижения корреспонденции между фронтом и тылом. В частности, было запрещено использовать почтовый транспорт для хозяйственных работ. Почтовые вагоны «цепляли» ко всем поездам, даже к военным эшелонам.
Непростая была служба у военных почтальонов. В штатном расписании должность почтальона именовалась как экспедитор. До Берлина дошел почтальон Александр Глухов. Он ежедневно обходил все подразделения своего полка, собирал письма, написанные бойцами, доставлял их на полевую почту. Не раз пришлось побывать в бою. В его огромной сумке всегда находилось место для открыток, бумаги и карандашей для тех, кто не успел запастись этими нужными принадлежностями.

Александр Глухов спустя годы вспоминал, что знал фамилии многих бойцов. Однако почти после каждого боя были потери личного состава. Уже в штабе полка он на письмах, не дошедших до адресатов, ставил пометку «выбыл из части». Сами фронтовики такие письма называли «неврученкой».
Не легче было работать почтальоном и в тылу. Валентину Меркулову «определили» в почтальоны, когда она училась в 4-м классе. До обеда она училась в школе, а после занятий занималась разноской писем. Из поселка Булгаковский, что в Орловской области, где она жила с больной матерью, эта девчушка отправлялась с письмами по близлежащим деревням каждый день, в любую погоду. Позднее Валентина, вспоминая военное время, поделилась с читателями местной газеты впечатлениями: «Теплой одежды у меня не было, но мама раздобыла у кого-то из соседей фуфайку и резиновые калоши. Так я и ходила».
Уже тогда юной Валентине пришлось столкнуться и с горем и с радостью. Некоторые письма люди читали всем деревней или селом. Каждого интересовали вести с фронта. Но немало было и похоронок. Не обошла беда и их семью. Мать Валентины потеряла на войне двух братьев. Валин отец умер позже, когда пришел с фронта.


Героям Великой Отечественной,
павшим на полях сражений,
посвящается...

Стали тоньше нервы…
Она прошла всего лишь два квартала…
Девчушечка 14-ти лет
Нести устала
с похоронкою конверт.
Нет горше, нет ужасней новостей;
И этот плач невыносимо слушать:
«Зачем господь мне подарил детей?! —
заплачет мама. — Петенька! Петруша!»
Нет горше, нет ужасней новостей,
Ей кажется невыносимой ноша:
«Ну как же мне растить троих детей?! —
жена заплачет. — Мой Алёшенька! Алёша!!!»


Когда ж Раиса треугольники вручала,
Вся улица и пела, и плясала!
И, получив привет с передовой,
Смахнёт слезинку мать:
«Сыночек мой! Живой!»
…
От гильзы световой поток,
Где в керосине скруток ваты.
Исчадно-дымный фитилёк
Бросает тени в потолок
Штабной землянки в три наката.
Пока затишье и пока
Блестит во мраке капля света
Не спи, солдат, у огонька,
А изложи издалека
Слова любви, слова привета…
Пусть по тетрадке без полей
Сползает исповедь наклонно
В глубь милых дорогих полей
Под парусами тополей,
Не ждущих от тебя поклона.
Ты поздоровайся пером,
Прикрученным к лучинке ниткой,
С родимым домом за бугром,
С рядами яблонь за двором,
С гостеприимною калиткой.
Пока затишье и пока
Фитиль слегка на ладан дышит,
Рождайся за строкой строка:


В канун Дня победы люди с особым чувством ожидали писем.
Армянин Эдуард Симонян воевал в танковой бригаде, которая входила в состав Сталинградского корпуса. В 1944 году в их бригаде осталось только 7 человек. Не раз был ранен, лежал в госпиталях. В конце войны его мать получила извещение о гибели сына. И вдруг неожиданно для нее пришло письмо, заветный треугольник, в котором Эдуард писал: «Милая мама, я получил ранение в Латвии. Лежу в госпитале. Рана моя на левой ноге потихоньку затягивается. Скоро победим немчуру, тогда заживем весело и счастливо».


А это строки из письма Михаила Мартова 9 мая 1945 года, адресованные жене: «Милая Тамара! Всю ночь не спал. Палили из всех видов оружия. Вот она, победа! Свершилось то, о чем мечтали все эти годы… Мы сейчас в Восточной Пруссии. Здесь красиво, весна».
Артиллерист Николай Евсеев сообщил родным в село Новочеркасское: «9 мая вместе с сослуживцами возвращался из Вены, но по дороге сломалась машина. Все вышли из нее. Слышим, где-то вверх стреляют. Пошла трасса по небу, потом — вторая… Вот тогда всем стало ясно — это конец войне!»

Сегодня почти в каждой семье есть шкатулка, где хранятся фронтовые письма, фотографии и боевые награды. У каждой семьи своя история. Но всех объединяет одно — общая причастность к трагическим событиям Второй мировой войны. До сих пор письма с фронта, обожженные, надорванные, полуистлевшие, трогают нас до глубины души.
С годами не забываются уроки той войны — горькие и победные. И всякий раз 9 Мая как-то по-особенному торжественно звучат слова: «Подвиг народа бессмертен».

В День Победы «Бумага» публикует отрывки из писем, которые 70 лет назад солдаты посылали с фронтов своим близким. Во время войны письма с фронта были единственным, что связывало военных с семьями. Из-за нехватки бумаги письма писали на старых конвертах и вырванных страницах. Письма проходили цензуру, их теряли, они рвались, но все-таки доходили до дома. Там их зачитывали до дыр, запоминая фразы наизусть. Кто-то писал о боях, кто-то - о надеждах на скорую встречу, кто-то - о том, сколько хлеба получили вчера. Солдаты передавали приветы и уверяли родных - победа будет скоро.

Письма Алексея Николина и Михаила (фамилия неизвестна)

Из архива Александры Судьиной

Здравствуй дорогая мама! Пишу тебе от Марьи Владимировой я пришел к ней за письмами мы ехали на станцию в баню на подводе я пробыл в сан-пропускнике и направился в колхоз дошел очень быстро бежал за письмами пришел а они меня не ожидали получил целую пачку писем и открыток от тебя, от дяди Алика. Спасибо за поздравления. Праздник я провел неважно даже скучно говорить. Живу хорошо у прекрасных хозяев замечательное отношение. Работаю в бригаде живу и питаюсь там 3 раза в день - лапша и картошка бывает мясо, и печем сахарную свеклу. <…> В колхозе ничего не дают. <…> Мама я боюсь что нам не придется скоро увидеться. Мне надо скоро вступать в ряды РККА. Зима теплая вещей не надо <…>

Пунктуация авторская

23 февраля 1945 года. Действующая армия. Здравствуй, дорогая Нелля! Шлю тебе свой горячий сердечный привет из Германии, той страны, которая варварски напала на нашу дорогую Родину. Теперь моя мечта осуществилась на практике. Фашистских гадов бьем на их же собственной территории, по которой уже прошли очень далеко. Берлин перед нами! Пустынна и угрюма фашистская Германия. Все мирное население уходит с отступающими войсками и очень мало остаются. Бросают все, драпая планомерно «на запад». Трофеев очень много, так что живем очень хорошо. Обеспечены всем. Короче говоря, жизнь построена по принципу коммунизма. Дорогая Нелля! Всего, конечно, описать невозможно, да и нет для этого времени. Одно тебе скажу, что рассказать после войны будет о чем. <…> Уважаемая Нелля! Если бы ты знала, как крепко я скучаю о своем родном Ленинграде, семье … и о всех вас. Очень жаль, что так мало пришлось побыть в родном городе, среди своей родной семьи и друзей по школьной скамье. <…> Победа близка! Поздравляю тебя с днем Красной Армии и желаю всего наилучшего в твоей дальнейшей жизни и работе. Будь здорова и жизнерадостна! До скорой встречи в Ленинграде! С гвардейским приветом твой друг Миша. Крепко-крепко жму твою руку. Мой адрес - полевая почта № 26156/П, Иванову М.В.

На фото - Михаил

Письма Михаила Митюкова родным

Из семейного архива правнучки Михаила Митюкова, Ксении Митюковой

Свердловская область, Туринский район, село Ленск. Митюковой Анне Никифоровне 24.10.43 Здравствуйте, дорогие мои малютки! Шлю вам свой горячий привет и желаю всего лучшего. Для мамы Анюты нужны какие-то особые ласковые слова. Ну, пожалуйста: Аня, Анюта, Нюрочка, Нюрик-Рюрик, Аскольд и Дир, целую тебя до дыр. И то не хорошо - будешь как решето. <…> Заморозки октябрьские, и днем топить невозможно. Нужно быть осторожным. Немец в лесу, а мы перед ним как на блюдечке. Сейчас позавтракали холодной каши, принесли издалека ее тыловики наши. Была в ней горячая сила, да жаль, что дорогой остыла. Еще на новом месте очутились, оставив то место, где бились. А что дальше, я не знаю, не ведаю, возможно, к вечеру пообедаю. Если буду живой - над головой снарядов рой. Воют они и бухают, осколки все вокруг чухают. А тут еще на память нажимай да теплые слова на морозе соображай. <…> До чего дорвешься, тому и рад, когда над башкой постоянно снаряд. Ну и пули стали пореже, в такой житухе хоть это свеже. <…> Пишу на сумке полевой, она всегда со мной. Это и склад, и стол, и подушка - милая моя полевая подружка! Жаль, что утеряна плащ-палатка - это и шуба, и одеяло, и хатка. А без нее не жизнь, а мандраж, как чуть - залезай в блиндаж. Вот прошелся до друга, а в воздухе летит и воет, а как сядет - так землю роет. Друзья-соседи роют блиндаж, солнце выходит, проходит мандраж. Белая трава оттаяла, стала жухлой… Вот напились с товарищем чайку, сразу отогрели душу - отсюда и мысли наружу. Ганс почему-то зарычал автоматом - и что ему надо. На этом объявляю перекур. Подождите - только не сердиться чур! <…>


20.03.44 Сталинград, Митюковой А.Н. Здравствуйте, дорогие малышки! Шлю приветы и желаю вам счастья и успехов. Сообщаю, что пока жив-здоров, хотя за последние дни было много предпосылок к тому, чтобы не быть мне живу здорову. <…> С половину февраля мы на хвосте у немца гнались за ним, не зная сна, не зная тишины. Между прочим, дорогой было плохо с питанием из-за того, что тылы отставали от нас, но выручала древнерусская картошка, которой на освобожденных землях было вдоволь. Даже было дело, ели пчелиный мед целыми котелками, а подчас приходилось и ничего не есть. С начала марта и до дня парижской коммуны находились в беспрерывных боях, крупных и ожесточенных. Нужно только удивляться, как живы остались и я, и Толстых, и другие близкие. Даже, мало этого, Толстых, я и Бурнаев представлены к правительственной награде, коли уверяют свыше, на что мы горячо надеемся, так как подбили немецкий танк и отразили две контратаки немцев в разгар боя своей порхалочкой. В ход пошли не только осколочные, но и бронебойные и даже подкалиберные снаряды специального назначения. Три танка шли на нас. Один подбит нами, а два других раком назад упятились, ибо, повернись они боком к нам, их постигла бы та же участь, что и первого. <…> Как был подбит нами танк, а это было 10.03, ганс обложил наше расположение из тяжелых орудий. Один снаряд попал в ту же воронку, что выбита была снарядом из вражьего танка. Завалило землей меня в ямке глубиной в 20 см, а Толстых с бойцами у пушки. Все же целы остались. Потом перед нашим орудием рухнул тяжелый снаряд, от него осколком убило попаданием в голову моего товарища из соседней батареи. Товарища офицера Голобокова и в такой же ямке, как меня. Один снаряд упал под ствол нашего орудия, но, к счастью, не разорвался. <…> Мерзли крепко, отсыревали еще крепче, а теперь, когда побрились и умылись, не верим в свои рожи. Стали как пижончики или херувимчики сдобные. А что были хуже, вернее - чернее негров - это факт. Шкура на морде лупилась и лезла. А от воды под носом да на морозе нос был как репанка на выкисшем печеном хлебе, эту репанку, ты знаешь, я бесконечно люблю. <…> Между прочим, еще, когда стали выезжать с того места, где воевали, ночной бомбардир уляпал две бомбы в нас, когда мы колесом передним застрявши были в воронке. Спасибо, бомба была замедленного действия и разорвалась глубоко под землей, а то бы наделали вермишели. Словом - кордебалет. Ваша любовь, как видите, охраняла меня до этого. Продолжайте в том же духе, не забывайте нас ни на секунду. Ведь вопросы жизни и смерти часто зависят от секунды. С приветом, Михаил.

Письма к Анастасии Пушкарской от Пушкарского Ф.Н.

Из коллекции Юрия Комболина

4 января 1944 года 7 часов утра Дорогая и Милая Тусик! <…> Очень и очень мне тяжело, что в этот день я не с тобою и не могу делить с тобою все твои переживания. Мысленно я около тебя, отлично помню тебя и не забываю! Береги свое здоровье, не падай духом, будь осторожна во время прохождения по городу вражеского артобстрела. Недалек тот час, когда Красная Армия отгонит проклятых немцев от Ленинграда и заставит замолчать их оружия навсегда. И тогда все жители Ленинграда свободно и радостно заживут под Сталинским Солнцем. А пока до свидания. Будь здорова. Всего доброго. Целую много-много раз.


2 июня 1944 года Пятница, 22 часа Добрый вечер, дорогой Тусик! <…> Скоро нам встретиться. О моем здоровье не беспокойся, пока чувствую себя ничего, лучше береги свое здоровье, не падай духом, не тоскуй, может быть, скоро встретимся - ведь победа над проклятыми немецкими оккупантами уже не за горами. Наша Красная Армия совместно с нашими союзниками нанесет совместный сокрушительный удар и освободит всех от общего ига. Привет и поцелуй Леле. Погода стоит холодная, идет снег, лета совершенно не чувствуем. Будь здорова, береги себя.

Письма к Федоровой Анастасии Михайловне

В коллекции Юрия Комболина - переписка жительницы блокадного Ленинграда Анастасии Федоровой с сыном Володей. Судя по письмам, Володю ранило, он лежал в госпитале, а после окончания войны его направили в санаторий. На этом переписка обрывается: вероятно, Володя либо погиб, либо вернулся домой. Помимо сына, Федоровой также писала девушка, встретившая его во время войны.

Здравствуй, мать Володи! Во первых строках маленького письма сообщаю, что решила написать несколько слов о Володе. Он сейчас находится на Тихвинском фронте, самочувствие хорошее, пишет, что не пиши по старому адресу, потому что он каждый день меняет место, так что точного адреса нет, и я покуда писем не буду писать. Мамаша, напиши же, пожалуйста, где он сейчас находится, может, он уже прислал вам точный адрес, прошу вас, когда будете писать письмо ему, передайте привет от меня и пусть он напишет, где находится и полевая почта. <…>

Здравствуй, дорогая мама! Поздравляю тебя с праздником победы. Трудно себе представить, что я жив и буду жить, а выходит, что так. Сегодня, когда я узнал о победе, не было предела радости - всю ночь мы не спали: пели и плясали, мечтали о будущем и вспоминали друзей, погибших месяц назад. Сегодня у нас был победный парад и вот, придя с него, я пишу тебе это, полное счастья и радости, письмо. Настал и на нашей улице праздник! Теперь можно писать без оговорки «если буду жив», без сомнения, что жив буду, и недалеко до дня нашей встречи, хоть и не совсем, но об отпуске подумать время пришло. Сейчас время подходит к обеду, и поэтому спешу закончить письмо ибо перед обедом будет банкет и уж придется в этот день превысить норму и пить за все пережитое, за голод, за блокаду, за холод и ранения, за погибших друзей и, уж конечно, за встречу живых. Напиши папе и тете Шуре обо мне, а Жене я напишу завтра, Лиле боюсь писать, как бы чего ей не наобещал и не выполнил бы. Все может быть. А пока привет всем и особенно Павлику, Лиле, Тоне, пишите Васе и всем знакомым. Чуть не забыл написать о себе. Живу хорошо, самочувствие отличное. Получил повышение в должности и теперь большой начальник и имею свое хозяйство. С июня буду получать больше зарплату. Писем еще ни от кого не привозили, видимо, их вернули в почтамт и сейчас вновь везут к нам. Вот пока и все о себе. Посылаю тебе майские победные цветы. Крепко целую, Твой сын Вова. 9.05.45


I. Введение

Прошло уже более 73 лет с начала Великой Отечественной войны. Но мы должны помнить молодых безусых мальчиков, которые шли защищать свою родину с восторгом в глазах, немолодых мужчин, которые с тяжёлым сердцем оставляли свой дом, жён и детей. И стариков, которые, взвалив на плечо винтовку, уходили, зная, что уже не вернутся, молоденьких девчонок, которые отдавали свою молодость и красоту в тылу у станков, а также на передовой, спасая раненых из адского огня, страха и боли.

Это было настоящее поколение героев. Они жили, учились и работали, рожали и воспитывали своих детей, но в горький час встали все, как один, плечом к плечу, чтобы спасти родину. Мы поколение другого века должны не только помнить и чтить их, но и быть благодарными. Это светлое и чистое небо над головой досталось ценой горя, боли, унижения, а зачастую и ценой жизни. Я думаю, что мы должны помнить этих людей вечно, и не только мы, но и наши дети и внуки.

Уже очень много написано о Великой Отечественной войне в средствах массовой информации, художественной литературе, учебниках. А ещё о ней мы узнаем из рассказов ветеранов Великой Отечественной войны. Их остается все меньше и меньше: в нашей деревне остался один участник той войны.

Но есть документы, которые являются живой памятью и историей отдельных семей. Это письма с фронта. В некоторых семьях эти письма или старые фотографии стали единственной памятью о погибшем отце. Дети войны хранят их всю жизнь. Выбранная нами тема актуальна сегодня. Во-первых потому что люди должны помнить войну. Это не должно повториться. Во-вторых, тема высокой, чистой любви всегда волнует людей разных поколений. В современном обществе наблюдается падение нравов. С примерами настоящей любви следует знакомить современную молодежь.
Понимание прошлого дает возможность глубже понять настоящее и ощутить реальные перспективы будущего. Сегодня, когда жизнь заставляет ставить новые задачи и пересматривать ориентиры, это особенно важно.

Проблема исследования: В уже пожелтевших, а порой и полуистлевших от времени письмах сосредоточен целый пласт бесценных исторических хроник, запечатленных непосредственными участниками тех поистине страшных лихолетий. По ним мы можем изучать исторические события, происходившие на фронтах Великой Отечественной войны, узнаем, что испытывали их непосредственные участники, какие моральные и физические страдания выпали на их долю. Выясним, как учащиеся нашей школы и их родители чтят память победителей.

Объект исследования:

Объектом исследования в данной работе являются письма с фронта, похоронки, фотографии, уведомления и т.д.

Предмет исследования:

1. По содержанию писем изучить душевное состояние писавших, их боевой дух, узнать о подвигах, совершённых воинами, описать внешний вид писем, просмотр их Военной Цензурой, письма как семейную реликвию.

2. Документы, архивные материалы, ресурсы Интернета

Цель исследования:

1.Передача от поколения к поколению материальных и духовных ценностей, знаний и навыков. Изучение новых страниц истории Великой Отечественной войны, показывающих величие победы народа над фашизмом.

2.Развитие навыков поисковой, исследовательской работы, умения анализировать исторические документы.

3. Воспитание патриотизма, уважения и восхищения подвигами советских людей на фронте и в тылу.

4. Отражение большого вклада наших земляков в победу над фашизмом.

Задачи исследования:

1. Обобщение информации, полученной из источников;
2.Содействие сохранению преемственности и связи поколений;
3.Донести ныне живущим атмосферу военной жизни, чтобы мы, молодое поколение, помнили о своих истоках, о неразрывной связи времени, чтобы учились и брали пример со старших, помнили и не забывали, какую цену заплатили предшественники за наше право свободно жить.

4.Изучить материалы о письмах с фронта, имеющиеся в литературе и в интернете
5. Сопоставить и сделать выводы по изученному материалу.

Гипотеза: В письмах с фронта сосредоточен большой исторический материал. Эти весточки из уже далёкого прошлого для нас стали бесценной семейной реликвией, которой мы дорожим.

Методы исследования:

1. Сбор и обработка материалов по заявленной теме;

2. Анализ, обобщение, синтез и сравнение

Последние письма с фронта

Писем белые стаи
Прилетали на Русь.
Их с волнением читали,
Знали их наизусть.
Эти письма, поныне
Не теряют, не жгут,
Как большую святыню
Сыновьям берегут.

Письма с фронта, как исторические документы, имеют ряд особенностей.

1. Боец, отправляющий весточку домой, и не помышлял о том, что, спустя десятилетия, его послание будут читать и изучать посторонние люди. Поэтому он писал просто, откровенно, порой незатейливо, передавая многочисленные приветы родным и близким. Солдату были интересны самые мелкие бытовые подробности тыловой жизни, о которой он так тосковал.

2. Многие письма очень короткие, сдержанные. Они написаны в перерывах между боями, накануне сражения. Несколько строчек такого письма заканчиваются фразой: «Ухожу в бой».

3. Находясь в страшном аду войны, солдат стремился в своем письме успокоить, подбодрить родных. Поэтому письма полны оптимизма, надежды на возвращение, веры в Победу.

4. Фронтовики постоянно смотрели смерти в глаза: вокруг погибали друзья, однополчане, каждый из них сам был «на волосок» от смерти. Поэтому мужество, героизм стали повседневными, будничными. О своих подвигах писали скромно, как о само собой разумеющемся.

5. Не секрет, что письма просматривались военной цензурой. Строчки, содержащие важную информацию, военные данные, зачеркивались, закрашивались черной тушью. На фронтовом треугольнике ставился штамп «Просмотрено военной цензурой».

6. Материалом для письма часто было то, что попадалось под руку: папиросная бумага, тетрадный лист, кусок плаката, канцелярский бланк. Письма из госпиталя писали чернилами и перьевой ручкой. В полевых условиях её заменял карандаш.

7. Письма с фронта приходили без конвертов, их и купить в полевых условиях было невозможно. Листок бумаги сворачивали в треугольник, на нем писали адрес. Марка на треугольник не приклеивалась.

8. Определить местонахождение солдата было нельзя, в обратном адресе указывалась Действующая Армия, № полевой почты и части.

9. В каждой строчке фронтовых писем видна любовь к своим родным, близким людям, к родной деревне, городу, в котором вырос, к Родине, которая находится в опасности и ждет победы над врагом

Письма как исторический источник
Говорят, что чужие письма читать неприлично. Но к фронтовым письмам

это не относиться! Во- первых, потому, что они не просто часть личной жизни отдельных людей, они часть истории страны. Во- вторых, большинство писем добровольно передано фронтовиками или их родными в музеи страны. Значит, солдаты хотели, чтобы их читали другие, чтобы будущие поколения поняли, что им пришлось пережить. Многие письма сегодня опубликованы в различных сборниках.
Авторы писем были разными людьми. Это и ветераны революционных боев, и кадровые командиры, и рядовые красноармейцы. Это и вчерашние рабочие, крестьяне, представители интеллигенции, в грозный для Родины час, взявшие в руки винтовки. Это и безусые юноши, только окончившие школу. Это и женщины, ставшие в армейский строй, и сыновья полков, рано, не по летам, надевшие военную форму.
Строки фронтовых писем передают атмосферу своего времени – горького сорок первого и радостного сорок пятого. Их авторы не считали последними свои обращения к родным и близким. Они верили в победу и в то, что доживут до нее. Фронтовики садились за письма в короткие минуты затишья, накануне смертельных схваток. Посылали последнее «прости» перед казнью схваченные фашистами патриоты, надеясь, что это были строки «чистого литья», характеризующие состояние души человека в минуты наивысших испытаний.

О чем писали фронтовики? Они, не кривя душой, правдиво говорили о тяжелых потерях и отступлениях, особенно в 1941 году. Об этом свидетельствует, в частности, письмо красноармейца Егора Митрофановича Злобина, отправленное родным 20 июля 1941 года. Сошлемся на небольшую выдержку из него:
«…Папа и мама, вы знаете, что германец напал на Советский Союз 22 июня 1941 года и я уже нахожусь в бою с 22 июня: с 5 часов ночи. Германец перешел границу, а мы были не более 20 километров от него в лагерях, и вот с этих дней, папа и мама, повидал я страху. Мы попали в окружение. Враг нас и потрепал. От полка осталось человек 50, а то побило или в плен забрали. Ну, я насилу из жадных лап его выскочил и сбежал… А германца встретили новые части Красной армии. Как начали его лупить, только перья летят…».
Ненависть к немецко-фашистским захватчикам, уверенность в нашей победе, готовность ради нее отдать все свои силы, а если потребуется – и жизнь, звучат практически в каждом письме и солдата, и генерала.

До сих пор письма с фронта, обожженные, надорванные, полуистлевшие, трогают нас до глубины души.

В первый год войны фронтовики в основном рассказывали о тяжелых военных буднях: долгих переходах, рытье окопов, артобстрелах, нехватке продовольствия и табака. Успех советских войск под Москвой вселил в бойцов надежду на скорое окончание войны (видимо, по аналогии с Отечественной войной 1812 г.). Однако с конца 1942 г. место несбывшихся надежд в письмах заняли описания зверств гитлеровцев. Единственным и естественным желанием советских солдат после после всего увиденного было дать «жару культурной нации», бить «беспощадно, сурово, не щадя». В 1944 - 1945 гг. содержание фронтовых писем изменилось: : в них все больше ностальгии и меньше рассказов о боевых действиях. . Солдаты в основном интересовались здоровьем родных, их успехами в учебе и труде, признавались в любви, тосковали по мирной жизни. . В посылаемых на фронт почтовых отправлениях до 6 февраля 1943 года указывался номер ППС, действительный номер и наименование части: 1431 ппс, 1269 сп. , что всегда являлось «хлебом» любой разведки. А после: «Войсковая часть полевая почта » с добавлением неповторяющегося пятизначного числа. Старая бумага упорно заворачивается по сгибам, продавленным больше семидесяти лет назад. Выцвели чернила, поблекла типографская краска на почтовых открытках. Письма с фронта до сих пор бережно хранят во многих семьях. У каждого треугольника своя история: счастливая или печальная. Бывало и так, что иногда весточка с фронта о том, что родной человек жив - здоров, приходила после страшного казенного конверта. А матери и жены верили: похоронка пришла по ошибке. И ждали - годами, десятилетиями.

Фронтовые письма - их писали в зной и стужу натруженные руки солдат, не выпускавшие оружия. Эти документы хранят горячее дыхание боя и не подвластны времени. Они - ниточка, связывающая наше поколение с теми далекими годами войны 1941-1945.

В годы Великой Отечественной войны с фронта в тыл было отправлено 2 миллиарда 794 миллиона писем, 9,9 миллионов посылок, 35,5 миллионов переводов. Чтобы понять, какая чудодейственная сила заложена в каждом человеке, необходимо обратиться к личной переписке. Эти письма разные и очень похожие. В них отражаются судьбы людей, их чувства и мысли. Многие из этих посланий не доходили до адресатов, терялись на фронтовых дорогах и изымались военной цензурой. «Пожелтевшие от времени», они написаны разными чернилами, а чаще простым карандашом, на бумаге, бланках и даже на газетных передовицах. Они разнообразны по цвету и размеру, выведены почерком – небрежным или аккуратным, в зависимости от того, сколько времени было отпущено промежутками между боев их автору. Истрепавшиеся по краям, порвавшиеся на сгибах, склеенные из кусочков, свернутые треугольником, прямоугольником или вложенные в конверты (часто незапечатанные), со штампами полевой почты и военной цензуры…Именно в личных письмах можно найти то сокровенное, что связывало между собой людей, помогало им выжить в трудных условиях. Дом, семья становились для них моральной опорой и поддержкой. Ведь письма нередко были единственной памятью семьям о погибших и пропавших без вести на фронтах войны. (Конверт-треугольник - обычно тетрадный лист бумаги, сначала загнутый справа налево, потом слева направо. Оставшаяся полоса бумаги (поскольку тетрадь не квадратной, а прямоугольной формы) вставлялась, как клапан, внутрь треугольника. Готовое к отправке письмо не заклеивалось - его всё - равно должна была прочитать цензура; почтовая марка была не нужна, адрес писался на наружной стороне листа).

Так хочется подержать их в своих руках, соприкоснуться с тем временем, послушать о чём говорят эти письма, пропустить их через своё сердце. Ведь за каждым этим листочком – человеческая судьба и короткая жизнь, оборванная вражеской пулей. 27 миллионов жизней забрала эта жестокая война. Шесть с лишним тысяч человек ушло на фронт из нашего района. Тогда они еще были живы. Еще писали домой письма, которые зачитывались до того, что становилось не видно стертых строчек, написанных карандашом. Они читались всем родным и знакомым, хранились за божницей, благословлялись каждый день, а более четырех тысяч из них не вернулись домой. Печально известные Думиничи, где кровь лилась рекой. Там в одной могиле похоронены оршанцы Егор Петрович Владимиров, Данил Иванович Зыков, Илья Михайлович Овечкин, погибшие 9 июля 1942 года. Их братская могила – под деревней Широковка. Из Лужбелякского поселения ушло на войну 325 человек, из них не вернулись домой 123 человека. Время идёт и наши солдаты стареют, уже в живых сегодня в Лужбелякской сельской администрации остался только 1 фронтовик Игнатьев Василий Степанович. Мы, молодые, должны знать и помнить, что происходило в то далёкое, тревожное время, когда решалась судьба целой страны и народов её населяющих. Быть нам свободными или рабами?

На площади в д.Лужбеляк стоит памятник воинам Великой Отечественной войны. Он был создан в знак благодарности, ушедшим на фронт, погибшим на полях сражений, умершим от ран в госпиталях, пропавшим без вести и вернувшимся домой с Победой. Место для памятника выбрано неслучайно. Именно отсюда 74 года назад уходили на войну наши земляки. Здесь они прощались со своими любимыми: жёнами, детьми, родителями, земляками: «Мы уходим защищать нашу Родину. Возможно, и не вернёмся.»

Именно в личных письмах можно найти то сокровенное, что связывало между собой людей, помогало им выжить в трудных условиях. Дом, семья становились для них моральной опорой и поддержкой.

Боль, пережитая нашей страной, стала болью нашей памяти. И ещё страшнее вспоминать, что война заставила внезапно повзрослеть бывших школьников.

Кто входил в понятие «Пропал без вести»? И бойцы, отбивавшиеся до последнего патрона, которые погибли, так и не оставив своих позиций, и те кто оставил свои позиции перебежав к врагу. Кто так и не доехал до фронта в попавшем под бомбежку эшелоне, и кто сбежал с этого эшелона домой. Кто погиб всем подразделением в бою и некому было известить родных. Чьи документы были уничтожены в ходе бомбежки и сотни тысяч, а может и более, тех, кто из суеверия не заполнил свой медальон. Мне даже все здесь и не перечислить, что попало в понятие "Пропал без вести По прошествии стольких лет, мы с большей уверенностью можем сказать "Погиб без вести", а не "Пропал без вести". СОЛДАТ, верный присяге и Родине, погибает, а не пропадает.

Наш разговор с доктором исторических наук, профессором, ведущим научным сотрудником Института российской истории РАН Еленой Сенявской .

А насколько откровенны были солдаты в своих письмах? Им можно доверять?

Елена Сенявская: Когда советские бойцы писали письма, они, безусловно, учитывали неизбежность их прохождения через военную цензуру, а значит, обычно прибегали к самоцензуре (которую условно можно назвать "политической"). То есть старались не допускать в своих посланиях той информации, которая могла бы вызвать неприятности для них самих и их адресатов, как правило, близких людей. Существовало и такое явление, как психологическая самоцензура, когда бойцы сознательно умалчивали об опасности и тяготах фронтовой жизни, чтобы не волновать дорогих им людей. Поэтому, при всех оговорках, фронтовые письма являются, пожалуй, самыми уникальными и искренними массовыми свидетельствами того времени.

О чем чаще всего писали наши?

Елена Сенявская: Как правило, людей на передовой волновали одни и те же житейские вопросы. Во всех письмах участников Великой Отечественной войны преобладало описание деталей военного быта: устройство жилого помещения, распорядок дня, рацион питания, денежное довольствие, состояние обуви, досуг, нехитрые солдатские развлечения. Затем следовали характеристики боевых товарищей и командиров, взаимоотношений между ними. Нередки были воспоминания о доме, родных и близких, о довоенной жизни, мечты о мирном будущем, о возвращении с войны. Давались описания погодных условий, местности, где приходилось воевать, и собственно боевых действий. Встречались рассуждения о патриотизме, воинском долге, об отношении к службе и должности, но этот "идеологический мотив" был явно вторичен, возникал там и тогда, когда "новостей нет" и "больше писать не о чем". Попадались и высказывания в адрес противника, как правило, иронические или ругательные. Героический аспект войны явно уступал по значимости житейскому.

Елена Сенявская: Цензура работала на пределе сил, поток писем был огромным. Могли что-то и пропустить, но в целом диапазон настроений анализировали адекватно. Все же был незначительный процент писем, который оценивался военной цензурой как "отрицательный", причем к таковым относились как "провокационные", содержащие "антисоветские высказывания", "упаднические и религиозные" настроения, так и жалобы на плохое питание, вшивость, сообщения о смерти товарищей и т.п. При этом "вредных политических оценок" в письмах было гораздо меньше, чем выражений недовольства по поводу бытовых условий. Например, те редкие письма, в которых говорилось, что у немцев хорошая авиация или артиллерия, расценивались как "восхваление неприятеля". Некоторые авторы "отрицательных" писем брались "на учет" и "разрабатывались" органами НКВД.

А о чем писали домой немцы?

Елена Сенявская: Доминирующим настроением немецких солдат, в противоположность тому, что внушалось гитлеровской пропагандой, было отнюдь не стремление к подвигам во имя приобретения Рейхом новых пространств на Востоке, а стремление домой, к своей семье, тоска по прошлому, по мирному отлаженному быту, уютному семейному очагу. Мало содержится в этих письмах описаний боевых действий, как редко выражают солдаты восторг по поводу своих военных переживаний, как откровенно мало гордятся они своими боевыми победами, орденами и повышениями в должности... Доминанту писем можно определить как "жалобное нытье" по поводу утраченного бытового благополучия мирного времени, несмотря на то, что и в немецкой армии активно работала военная цензура, существование которой авторы писем не могли не учитывать.

Так, например, обер-ефрейтор Герман Вигребе писал брату 29 сентября 1942 года: «… Вообще вы не можете себе представить того, что здесь происходит и порой приходится пережить… По ночам я страдаю от холода и вообще нервы очень напряжены. Вы бы меня не узнали, так я изменился…»Однако каждая строчка наполнена жалобами В дошедших до нас трофейных письмах, хранящихся в Москве, "…отражается глубокое отчаяние, тоска по дому и те условия, когда у человека не остается ничего, кроме самых элементарных потребностей".

А чувствуются ли в письмах угрызения совести, рефлексия по поводу развязанной Гитлером войны?

Елена Сенявская: Поражает полная неадекватность представлений немецких военнослужащих о своей роли в этой войне. Так, нередки ругательные высказывания в адрес "этой проклятой России" и "диких русских", но практически не встречается мыслей о том, что их, немцев, сюда, в Россию, никто не звал, что они пришли как оккупанты и получили заслуженное возмездие. Чувства вины тоже не прослеживается, есть только жалость к себе, любимым, почему-то (с их точки зрения, незаслуженно и несправедливо) оказавшимся в столь неприглядном положении.

Раскаяние пришло позже?

Елена Сенявская: После начала крупных поражений определенные сдвиги в мире ощущений немецких солдат все-таки начались. Вот как описывает воздействие поражения под Сталинградом на настроения немецких солдат ефрейтор А.Оттен: "Часто задаешь себе вопрос: к чему все эти страдания, не сошло ли человечество с ума? Но размышлять об этом не следует, иначе в голову приходят странные мысли, которые не должны были бы появляться у немцев. Но я опасаюсь, что о подобных вещах думают 90% сражающихся в России солдат. Это тяжелое время наложит свой отпечаток на многих, и они вернутся домой с иными взглядами, чем те, которых они придерживались, когда уезжали".

Патриотические письма с фронта

Из письма Георгия Сорокина

18февраля 1943г …Я не могу, мать, понимаешь, не могу остаться только наблюдателем этой войны! Я должен быть участником разгрома гитлеровской Германии, или я себя буду считать шкурником и трусом… Как я буду смотреть в глаза и тебе, и отцу, и всем людям, если мне зададут вопрос после войны: «где ты был?»

27 июля 1943г «…На фронте умереть не страшно, а главное – не обидно. Но, что скрывать, все-таки страшно хочется пожить в этом, таком собственно недалеком и таком пока недосягаемом будущем – без войны и народных страданий..

А вот письмо, в котором весьма скромно описаны события, ставшие причиной того, что Георгий Сорокин был удостоен звания Героя Советского Союза.

5 августа 1944г Вчера был день такой напряженности и ожесточения, что несколько раз думалось: «Ну, все, конец!» Ан нет, фрицев мы наколотили порядком, а сами живы-здоровы. За вчерашний день сменил две машины, но и им дал жизни: сбил три «Пантеры» и примерно штук 12-15 транспортеров-броневичков. Сколько фрицев – не знаю, подсчитывать их из машины неудобно. Немного задело и меня – царапнуло в лоб и в бок. Но это чепуха, ходить могу, писать тоже. Целую крепко. Ваш Жорка».

К счастью, сохранились документы, по которым можно восстановить всю картину совершенного Георгием Сорокиным подвига. Во фланг танковой бригады устремилась моторизованная колонна противника, грозя отрезать ее от основных частей и уничтожить. Бригада получила приказ отступить в район Минска-Мазовецкого. Прикрывать отступление получил танковый взвод Сорокина – трем танкам был отдан весь наличный боезапас бригады. Все понимали, что Сорокин и его товарищи остаются «смертниками». Но Георгий этот бой выиграл, уничтожив две «Пантеры», десять бронетранспортеров. Его танк был подожжен, а сам он ранен. На горящем танке экипаж, возглавляемый Сорокиным, врезался в танковую колонну противника, не прекращая громить врага огнем из орудий и гусеницами своего танка. Правая рука Жоры висела плетью, осколок попал в грудь, проник в легкие, другой – в голову. И тем не менее он пересел в другой танк, продолжил бой и еще подбил два немецких танка и более ста вражеских солдат и офицеров, вынудив противника отступить. В этот момент Жора, наверное, думал о жгучей мести к врагам, по чьей вине сложили свои головы его друзья и друзья многих воевавших в то время.

25 августа 1944г «…Начал вспоминать своих погибших друзей… Я зубами перегрызу горло всякому врагу за своих боевых друзей, за несбывшиеся мечты, за свою Советскую страну. Это не просто слова, мои родные! Ты читала в газетах про лагерь смерти под Люблином? А я его видел…». В Майданеке, по данным Нюрнбергского процесса было истреблено около полутора миллиона человек различных национальностей.

Какие чувства и мысли были у наших воинов во время боя

«Здравствуй моя мамочка! …Когда ведешь бой, все кажется значительным, стоящим внимания, глаза каждую мелочь запоминают, а окончен бой – и кажется, что ничего и не было. Ну, постреляли – и все… Постараюсь описать мои чувства и мысли во время боя. Нет людей, которые, идя в атаку, были бы спокойными. Это – ложь. Волнуешься, конечно, первый раз больше, потом меньше, но волнуешься все равно. Спокойствие приходит во время боя. «Вперед!» - и все, все мысли, чувства сосредоточиваются в одну точку: «Отыскать противника и уничтожить его». Нет большей радости и счастья, чем то, которое испытываешь при виде вспыхнувшей вражеской машины. Нет, мамочка, не опишешь того, что чувствуешь тогда! Устаешь после боя зверски, и я лично после всего страшного хочу всегда искупаться…Ну, пока все. Насчет осторожности – зря, все равно не могу плестись сзади».

В се же, мамочка хорошая моя, мне все так же хочется говорить нежные слова, танцевать, петь, учиться, все также я твердо уверен в том, что впереди у нас большие трудовые дела, и уже сейчас меня волнует романтика нашего послевоенного будущего. Эх, какая будет жизнь – хоть три века живи, все равно не хватит!

«…Война, как мне кажется самое большое испытание всех моральных и физических сил, это школа, где сдаешь самый трудный экзамен. Мне хочется поговорить с каким-нибудь фашистом, спросить его – ну как, доволен он «прогулкой» на Восток? Чего добились они вместе со своим полоумным фюрером, вторгшись в нашу мирную страну и разрушив на своем пути все, что только можно было разрушить? Теперь война гремит на их территории. И обижаться не на что.

Дмитрий Смирнов . Потом кто-то из разведчиков крикнул: «Братцы, да это же Рейхстаг!» Навел я орудие на Рейхстаг и стал по нему бить. Снаряд за снарядом. Потом всех наших убило, а меня ранило. Перевязали меня автоматчики, посадили на лафет, говорят: «Мы будем орудие перекатывать, а ты стреляй». Всю ночь я бил по Рейхстагу. Бил и приговаривал: «Это вам за лейтенанта…(Лукаинец погиб у меня на глазах). Это – за Максима получайте… За Ваню Монастырева…За каждого из наших, кто не дошел до Берлина, послал я по Рейхстагу по одному снаряду. Боялся только, снарядов не хватит. Многих мы потеряли на дорогах к Берлину»

Берешь в руки письмо, читаешь. Руки дрожат. Дух захватывает. Господи, какой же он был молодой, совсем мальчишка. С фотографии смотрят юноши, не дожившие до Победы, не любившие девчонок, не прожившие свою жизнь. Значит, мы должны жить и за себя, и за них! Нести ответственность за нашу Родину, свободу которой отстояли эти ребята, ценой своей жизни.

Фронтовые письма – это целый мир мыслей, чувств, страстей людей, познавших на себе, что такое война. Это свидетельств бессмертных подвигов наших земляков, прошедших самую кровопролитную войну, какую когда-либо познало человечество.

О многом рассказывают фронтовые письма, многому учат. Учат тому, как жить и бороться за своё счастье, как трудиться, как беречь своё доброе имя. И хотя письма адресованы родным и близким, узкому кругу людей, они выражают общее настроение людей, с оружием в руках защищавших честь и свободу нашей Родины, а по существу, обращены к каждому из нас, к нашим сердцам, к нашим мыслям и чувствам. Поэтому и дороги нам эти пропахшие порохом бесценные документы.
Священный долг живущих – сохранить память о тех, кто отдал жизнь за Родину, сохранить и передать ее нашим детям и внукам, ибо, как говориться в известном стихотворении: «Это нужно не мертвым! Это надо – живым»

Заключение. Цель работы достигнута, научные задачи решены. Фронтовые письма – это целый мир мыслей, чувств, страстей людей, познавших на себе, что такое война. Это свидетельств бессмертных подвигов наших земляков, прошедших самую кровопролитную войну, какую когда-либо познало человечество.

Письма с фронта не только позволили создать временной фон для осмысления войны, но и рассматривались как одна из попыток человека уйти, вырваться из экстремального пространства к нормальной жизни. Они помогли раскрыть внутренний мир солдата, узнать, какими они были там, на большой войне, представить частную жизнь человека, демонстрирующую одновременно целый ряд типичных ситуаций. В проанализированных письмах зачастую прослеживается сходство мыслей, переживаний, оценок, чувств.

Погибшие завещали нам беречь мир. В героическом прошлом Родины мы черпаем силы, чтобы бороться за мир. Примером нам служит подвиг дедов и прадедов, которые в свое время сделали все, что смогли, для защиты и процветания России. И в заключении мы хотим привести письмо Григория Сорокина от 6 января 1945 года, которое было написано за 4 месяца до Победы:

«…Что такое горе и счастье, можно понять в полной мере только здесь, пробыв какой-то отрезок времени на передовой. И счастье, простое человеческое счастье - жить, любить, смеяться - нашему поколению суждено взять, пройдя через кровь, смерть, разрушенные города и села, через все, что называется войной. Мне ведь, родная, 20 лет и мне бы вот сейчас, вечерком приятней было бы пойти на свидание с девушкой, чем идти в боевую разведку. Но для того, чтобы я потом, после войны смог прийти на это свидание, надо сейчас прикончить фашистского зверя… Благослови же меня, родная, на этот большой, последний путь и не говори об осторожности. Я - коммунист и никогда не был и не буду последним. А лучше всего сохранить свою жизнь в бою - это крепче бить врага самому…»

Основные результаты научного исследования:

Фронтовые письма являются уникальным документом военной эпохи;
- фронтовые письма являются источниками информации, по которым (пусть не всегда), но можно определить судьбу солдата, найти его место гибели.

Практическая значимость данной работы заключается в том, что тема эта неисчерпаема и материалы могут быть использованы в исследовательской работе для дальнейшего изучения историко-психологических и социальных аспектов истории Великой Отечественной войны. Материалы могут быть основой музейных экспозиций, использованы в процессе подготовки и проведения мероприятий военно-патриотической тематики.

Письма остались как связующая нить между поколением военных лет и нами, живущими уже в другом тысячелетии. И мы изучаем историю не только по учебникам, но и по документальным источникам, которыми являются письма.

О многом рассказали мне фронтовые письма, многому научили: как жить и бороться за своё счастье, как работать, как беречь своё доброе имя. И хотя письма адресованы не мне, а родным и близким, но прожив с ними короткую жизнь, кажется, они написаны в будущее, то есть мне и моим друзьям. Они обращены к моему поколению, к каждому из нас с призывом: Берегите Родину, она у вас одна и навсегда! Письма наших солдат - это страница нашей истории, страница той истории, когда Родина испытывала тяжкие страдания вместе со своими защитниками. Но они выстояли.

Мы склоняем головы перед светлой памятью тех, кто стоял на смерть в боях и победил! Мы все в неоплатном долгу перед ними.

Берегите фронтовые письма!

Читайте и изучайте их!

Сохранилось огромное количество писем, отправленных бойцами с передовой в годы Великой Отечественной войны. Некоторые из них - на diletant.media.

***

Миша, Стюра, Валя!

Живите дружно, не ссорьтесь, не обижайте друг друга, слушайтесь мамы. Летом не забывайте читать и писать, и рисовать. Прежде чем играть, сперва сделай, что тебе поручили сделать, а потом и поиграть можно. Всё, что хотите сделать, всегда спросите мамы разрешения.

Ваш папа, Белоносов В.

***

Любимая дочурка, получил твой платочек и восхищен твоим рукоделием.

Какая ты у меня умница, мама тобой очень довольна.

Будь всегда послушной и трудолюбивой девочкой и крепко люби своего папуську.

Роднушка, что-то ты мне не написала, как тебе понравились мои платочки, они только для твоего носика-курносика.

Девочка моя милая, меня мама приглашает приехать к вам в отпуск. Этого сейчас сделать нельзя, вот скоро кончим с немцами и папа приедет с победой домой.

Катуська, хорошо и во всем слушайся мамочку. И больше не болей.

Кто у тебя подруги, и ходят ли они к тебе?
Есть ли у тебя саночки?
Тепло ли твоим ножкам?
Целую тебя, деточка.

Твой папуська

Михаил Новиков, 1943 г.

***

Дорогие фронтовые товарищи, милая моя подруга Нина. Если я погибну в этом бою, то после смерти сообщи моей маме, что я, ее дочь, честно выполнила свой долг перед Родиной. Да, мне, конечно, жаль, что так рано кончилась моя жизнь, но за меня отомстят другие. Нина, я была медсестрой. Ведь это самое прекрасное — спасать жизнь человеку, который борется за нас, защищает нашу Родину от коварного врага, борется за наше будущее.

Вот и все, что я прошу передать моей маме. Валя Колесникова.

***

Здравствуйте, мама!

Шлю вам горячий, сердечный привет и желаю всего хорошего в вашей одинокой жизни. Сообщаю вам о том, что с госпиталя я выписался. Лежал в г. Смоленске. Оттуда поехал и побывал кое-где. Как, например, в Москве. Был и сейчас, вот, нахожусь в Калуге и пишу вам даже на почте. Отсюда, конечно, не сегодня, то завтра уеду на фронт опять. Близко от вас был, да не пришлось побывать дома. Опять война, но ничего.

Мама, вы получали ли мои письма из госпиталя — я оттуда писал. Пока до свидания. Крепко целую.


***

Здравствуй дорогая сестра Фрося!

Шлю привет с фронта, Ваш брат Михаил. Привет Оле, Толе, Вале.

Фрося, я решил еще написать попытаться письмо Вам, но надежды не имею получить от Вас ответа, так как за все время моей жизни на фронте, я от Вас не получал ответа.

На все мои писанные письма, сообщаю о своей жизни:
Я живу по-прежнему. Беспощадно громим немецких фашистов. За все время был и в настоящее время остаюсь невредим.

Фрося, меня смущает, то что я от Вас ни от кого не получал писем. Фрося, если удастся получить мой адрес, то хотя-бы напиши письмо на имя командира части 24539.

Пока остаюсь жив, здоров.

Сваровский Михаил Г.

***

Здравствуйте, незнакомая мамаша Баландова Александра Петровича.

Козленко Федор Никифорович, товарищ вашего сына, и хочу сообщить, если вы не знаете это сообщение, для вас будет большим несчастьем — ваш сын Баландов Александр Петрович погиб за Родину 11-го сентября 1944 г.

Похоронен в городе Радзымин, Польша. Я вам в этом письме посылаю сообщить, что вашего сына, мы его похоронили хорошо и поклялись над могилой отомстить врагу за его смерть. Вот что я могу сообщить про вашего сына, с которым я долгое время служил и хорошо знал.

Мамаша, я буду ждать письмо от вас, а сейчас до свидания, шлю вам низкий поклон.

Козленко Фёдор Никифорович


***

Здравствуй, моя Варя!

Нет, не встретимся мы с тобой. Вчера мы в полдень громили еще одну гитлеровскую колонну. Фашистский снаряд пробил боковую броню и разорвался внутри. Пока уводил я машину в лес, Василий умер. Рана моя жестока. Похоронил я Василия Орлова в березовой роще. В ней было светло. Василий умер, не успев сказать мне ни единого слова, ничего не передал своей красивой Зое и беловолосой Машеньке, похожей на одуванчик в пуху.

Вот так из трех танкистов остался один. В сутемени въехал я в лес. Ночь прошла в муках, потеряно много крови. Сейчас почему-то боль, прожигающая всю грудь, улеглась и на душе тихо. Очень обидно, что мы не все сделали. Но мы сделали все, что смогли. Наши товарищи погонят врага, который не должен ходить по нашим полям и лесам.

Никогда я не прожил бы жизнь так, если бы не ты, Варя. Ты помогала мне всегда: на Халхин-Голе и здесь. Наверное, все-таки, кто любит, тот добрее к людям. Спасибо тебе, родная! Человек стареет, а небо вечно молодое, как твои глаза, в которые только смотреть да любоваться. Они никогда не постареют, не поблекнут.

Пройдет время, люди залечат раны, люди построят новые города, вырастят новые сады. Наступит другая жизнь, другие песни будут петь. Но никогда не забывайте песню про нас, про трех танкистов. У тебя будут расти красивые дети, ты еще будешь любить.

А я счастлив, что ухожу от вас с великой любовью к тебе.

Твой Иван Колосов

***

Здравствуй Тасенька!

Твои письма получил. Писать широко нет времени, сама знаешь.

Жив, здоров.

Говорят, война кончается. Сегодня мы встретились с войсками наших союзников на р. Ельба. Мы все время в пути по Германии, последнее время совсем без боев.

Да, сейчас самая интересная, не весьма ясная, политическая обстановка в мировом масштабе.

Письмо Ване, писанное мной на госпиталь, возвратилось.

Привет всем.

Любящий вас

Тимофей Шугалий

Ребята, мы вкладываем душу в сайт. Cпасибо за то,
что открываете эту красоту. Спасибо за вдохновение и мурашки.
Присоединяйтесь к нам в Facebook и ВКонтакте

Маленькие пожелтевшие треугольники, пропахшие порохом, ветхие страницы с выцветшими чернилами и кляксами. Фронтовые письма до сих пор во многих семьях бережно хранятся и передаются как реликвия будущим поколениям, чтобы мы никогда не забывали. Каждое письмо пропитано тоской и любовью, надеждой на будущее и рассказами о жизни в тылу и на передовой.

У каждого письма своя история, отражающая, как зеркало, судьбу семей, которых коснулась страшная и неотвратимая рука войны. Письма, от которых мурашки по коже, ком в горле и слезы на глазах. Письма, рассказывающие историю целого народа, письма, ставшие самой историей.

сайт подготовил подборку фронтовых писем, чтобы сохранить память о войне. Хотя бы для того, чтобы она больше никогда не повторилась.

«Здравствуй, дорогой сынок Толя! 22 июня исполняется год, как я не видел тебя. Я очень соскучился по тебе, часто тебя вспоминаю. Тебе уже пять лет, вот какой ты большой. Расти, сынок, будь умненьким, люби своего братишку, учи его. Я скоро вернусь. Вот прогоним всех фашистов, и вернусь. Крепко целую тебя. Твой папа».

Из письма неизвестного солдата

«Девочка моя, приготовь себя к разлуке. Впереди 1942 год. Живи, как и я, надеждой на встречу».

«Здравствуй, Верусинька и сынулька Эдинька! Верушечка, не грусти. Готовься к зиме. Купи сыну валенки и сшей ему шубку. Люблю вас. Алексей».

Из писем Алексея Рогова, командира эскадрильи авиаполка. Звание Героя Советского Союза получил посмертно

«Ранило в правую ногу. Сделали операцию, вытащили осколок. Ранение легкое - уже хожу на перевязку сам. Надеюсь, что скоро заживет и опять буду бить немецкую гадину. За измученный наш советский народ, за вас, мои родные».

Гвардии сержант Андрей Гаденов. 10 ноября 1942 года

Солдат Борис Ручьёв

«Недалеко от места, где мы стоим, расположен лагерь. Лагерь уничтожения. Ты, наверное, читала в газетах о лагере на Майданске. Так этот лагерь в несколько раз превосходит майданский. Шесть миллионов человек было уничтожено там. <...> Камеры, в которых людей душили газом; печи для сожжения трупов; рвы, в которые сбрасывались трупы, вернее, укладывались с немецкой аккуратностью - один ряд головами в одну сторону, другой - в другую. Рвы, доверху наполненные кровью. И во всем и везде эта дьявольская немецкая аккуратность.

Может быть, в тылу не все верят описаниям этих бесчисленных ужасов. Да и в самом деле трудно поверить, что люди, похожие внешне на нас, могли дойти до такой нечеловеческой жестокости. Но когда видишь все это, задаешь себе вопрос: кто они, эти существа, захотевшие истребить человечество? Люди ли это? Конечно, это не люди! Скоро настанет конец этим ужасам, будет расплата».

Борис Ручьёв. 7 марта 1945 года

«...Свободного времени мало. Многому приходится учиться на ходу. Но не стоит унывать. Мы победим. Мама, папа и бабушка, за меня не беспокойтесь. Не плачьте. Все хорошо. Ваш сын Коля».

Николай Дронов. Погиб под Керчью в 1942 году

Герои Советского Союза старший сержант Закир Асфандияров и сержант Вениамин Пермяков читают письмо из дома

«В дни, когда Вы, дорогой Александр Константинович, не щадя своей жизни, защищаете каждый метр советской территории, мы клянемся учиться на „хорошо“ и „отлично“, быть дисциплинированными, помогать фронту. Только вы, дорогие защитники Родины, громите ненавистного всему советскому народу врага».

Письмо школьников своему учителю Александру Беневоленскому на фронт

«Здравствуйте, дорогие мои и навсегда любимые мною ребята! Час назад вспоминал в землянке боевые итоги, своих родных и близких. Открылась дверь - и вместе с клубами холодного воздуха в землянку входит почтальон. Подает мне письмо, написанное детским подчерком, с волнением вскрываю конверт. Мои товарищи попросили прочитать ваше письмо вслух, что я и сделал. Все мы довольны, что наши маленькие товарищи помнят о нас, шлют нам свой пионерский привет.

Ваши теплые слова, ваши пожелания очень дороги для нас. Они согревают нас. Вот уже четыре месяца, как я со своими товарищами нахожусь на этом участке фронта. Мы прибыли сюда в дни, когда враг, собрав все силы, пытался захватить город. Сотни самолетов летали над нами, они ежедневно сбрасывали сотни бомб. Город был затянут дымом пожарищ, горели дома, заводы, штабеля леса, бензобаки, горело то, что создавалось многолетним трудом народа нашей Родины.

Враг не жалел ничего. Но мы сумели выполнить приказ Сталина и веление Родины: „Назад ни шагу!“ Мы выстояли, хотя порой было очень тяжело, особенно в дни, когда по Волге шел густой лед и людям под артиллерийским и минометным огнем приходилось на лодках доставлять нам продукты и боеприпасы.

В том, что Сталинград отстояли, заслуга не только воинов, но и всего советского народа, это заслуга тыла, которой бесперебойно ковал нам оружие, посылал технику, боеприпасы. Помните, ребята, будет и на нашей улице праздник...

Овладевайте знаниями, изучайте крепко русский язык и литературу, географию и историю, военное дело и немецкий язык. Мы же обещаем вам выполнять наши задачи, а вы справьтесь на „отлично“ со своими задачами. Если мы выполним это, то победим врага. С фронтовым приветом А. Беневоленский».